Алексей Тютюнник: Газовая отрасль не может функционировать без взаимного диалога, потому что это единый организм

Генеральный директор РГК Алексей Тютюнник о том, как газовикам удалось удержать распределение газа во время войны, усилия по восстановлению газовых сетей, силовой захват четырех компаний, обыски и отсутствие диалога в отрасли.

 

РГК — производственно-технологическая компания, специализирующаяся на операционных, производственных, инжиниринговых и R&D решениях по газораспределению. Под этим брендом работает 20 операторов газораспределительных сетей (бывшие облгазы) по всей Украине. Однако последний год для компании стал очень сложным.

 

И не только из-за войны. Наложен арест на корпоративные права операторов ГРМ с целью подчинить их НАК Нафтогаз Украины. В четырех компаниях уже произошло изменение менеджмента, а в головном офисе РГК прошли обыски. Кроме того, в середине февраля с должности генерального директора РГК ушел Олег Никоноров, возглавлявший компанию в течение 5 лет.

 

Новым руководителем стал Алексей Тютюнник. Он рассказал NV о последствиях оккупации северных областей Украины для газового бизнеса, противостоянии с Нафтогазом и потребности в диалоге между всеми участниками газового рынка.

 

— Начнем с последних событий. В конце марта правоохранительные органы провели следственные действия в головном офисе РГК. Какова ваша реакция на эти события?

 

— Это не первый раз, когда следственные действия проводятся в отношении компаний, объединенных брендом РГК, такое уже было. Но мы всегда с честью выходили из этих ситуаций. И в этом случае будет доказано, что все компании действовали в рамках действующего законодательства.

 

Мы обеспечиваем бесперебойное и безаварийное газораспределение по 8 миллионам бытовых потребителей и 100 тысячам юридических лиц. Это самая главная задача, которую мы, несмотря на обыски, добросовестно выполняем. Даже во время войны.

 

— Тем не менее, уже есть прецедент смены руководства в четырех газораспределительных компаниях, работающих под брендом РГК. Есть ли у вас информация, что у них происходит, как они работают?

 

— Практически весь менеджмент уже уволен, начались увольнения в среднем звене. И это очень странно, потому что именно эти люди осуществляли восстановление компаний, работающих на прифронтовых территориях в Харьковской и Днепропетровской областях. Все усилия были направлены на то, чтобы вернуть газ для почти 300 тысяч потребителей, проживающих в зоне боевых действий и на деоккупированных территориях.

 

Выходит так, что подождали до момента, когда мы стабилизируем ситуацию на предприятиях, и сменили менеджмент.

 

Также есть вопросы правовой обоснованности действий по делу ДБР. Ведь блокировка действий с ценными бумагами не дает автоматического права на изменение менеджмента. Мы эти действия считаем незаконными и отстаиваем позицию в судах.

 

— Вы упомянули, что эти предприятия дотационны, находятся рядом с зоной боевых действий. Могла ли быть мотивация взять их под контроль потому, что там визуально самая плохая ситуация?

 

— Критическая ситуация была с первых дней войны, но предыдущий менеджмент никуда не убежал, а стал рядом с работниками, чтобы удержать сети в трудоспособном состоянии. Все предприятия, работающие под брендом РГК, от Львова до Киева помогали им технологиями, людьми, транспортом, материалами.

 

За три недели до рейдерского захвата работников «Харьковгоргаза», которые оставались в городе с начала войны, отметили почетными наградами Президента Украины. И потом происходит смена менеджмента…

 

— Нафтогаз говорит о намерениях заменить менеджмент на других операторах ГРМ. Что вы думаете о таких заявлениях?

 

— От этого никто не застрахован. Это действия со стороны Нафтогаза и государственных структур. Например, мы трудоустроили в РГК всех ключевых сотрудников, которые были уволены из газораспределительных компаний. Чтобы сохранить этих людей. Ибо ключевой вопрос работы облгазов не в железе, а в специалистах, которых мы подготовили. Рост высококлассного специалиста в отрасли происходит в течение 10−15 лет. 5 лет человек наблюдает и получает опыт. 5 лет мыслит и анализирует. И только через 10 лет она может войти в пул сотрудников, генерирующих будущее отрасли. И таких специалистов просто выбрасывают на улицу. А вместо них берут людей без опыта.

— Как газораспределительные компании прошли прошлый год и зиму? Мы преимущественно слышали о героической работе энергетиков, восстанавливавших генерацию и ЛЭП. Но, вероятно, и в газовой сфере были сложные ситуации?

 

— Сложнее всего было в приграничных областях — Черниговская, Харьковская, Сумская, Киевская. Но люди не бросили свои рабочие места. Они остались практически в полном составе, контролировали процесс защиты инфраструктуры и поддержки газоснабжения. К примеру, в марте в Чернигове газ оставался единственным источником энергоснабжения. Там не было ни света, ни тепла. Если бы не осталось газа, люди просто не выжили бы. К сожалению, при исполнении своих профессиональных обязанностей погибли 10 наших сотрудников.

 

В то время мы активно восстанавливали управляемость компании. Стабилизировали ситуацию, вернули людей, инструменты, слесарей, разработали военные карты для них — практически перешли на военные рельсы.

 

Уже 8 марта был сведен баланс газа и передана информация оператору рынка газа (ОГТСУ).

 

Уже в мае мы смогли убедить наших международных партнеров продолжить логистику поставок ключевых технологий и комплектующих. И запустили логистику и производство газорегулирующего оборудования (ГРП и ШГРП), чтобы заменить его на деоккупированных территориях.

 

— Готовитесь ли вы к большому украинскому контрнаступлению? Потому что освобожденные территории будут нуждаться в восстановлении.

 

— У нас есть опыт в Киевской, Харьковской и других областях. Из компаний, работающих под брендом РГК, у нас сегодня в зоне оккупации находится Запорожская область. Есть четкая дорожная карта, разработан план мероприятий. Создан аварийный запас материалов. Действует система «прозрачный склад», благодаря которому каждая компания видит, какие материалы есть у других.

 

Уверен, что после деоккупации этих районов сможем возобновить газоснабжение в разумные сроки.

 

— Обращается ли к вам за помощью новый менеджмент операторов ГРМ?

 

— Уже есть первое обращение от них по поставке газорегулирующего оборудования, потому что мы единственные, кто может в короткие сроки его изготовить. То есть, они начали понимать, что нужен диалог.

 

— Кроме шкафов и оборудования, что еще приходится менять из-за повреждений?

 

Много: газопроводы, задвижки, счетчики, газорегулирующие пункты, выполняющие функции трансформаторных подстанций на газовых сетях. К примеру, благодаря собственному производству мы смогли заменить 75 тыс. счетчиков, которые были уничтожены во время боевых действий.

 

Во время войны в декабре прошлого года в Ивано-Франковске открыли метрологический центр. Там уже происходит поверка счетчиков для пяти газораспределительных компаний и сборка бытовых и промышленных счетчиков.

 

— Вы планируете их экспортировать?

 

— Сейчас мы сертифицируем эти счетчики для рынка Восточной Европы. И ощущаем заинтересованность со стороны потребителей.

 

— Зима была теплой, поэтому Украине хватило газа. Но любопытно, как себя вели потребители?

 

— На 50% уменьшилось потребление газа в промышленности, на 25% — в ТКЭ и на 8−10% сократило потребление населения. Подчеркиваю, что это информация только по газораспределительным компаниям, работающим под нашим брендом.

 

— Есть ли у вас ожидание увеличения потребления газа в промышленности на 2023 год?

 

— Все расчеты мы производили на параметры прошлого года. Большого увеличения потребления мы пока не наблюдаем.

 

— Кстати, постоянно идет дискуссия об объемах использования технологического газа. Вроде бы облгазы их завышают.

 

— На каждом участке производства газа есть производственно-технологические расходы. В процессе добычи используется около миллиарда кубов технологического газа, у Оператора ГТСУ и газохранилища тоже около миллиарда, и в распределении есть. Публичная дискуссия всегда ведется почему-то вокруг операторов ГРМ и их ПТР. Но только они имеют методологически подтвержденный объем потерь технологического газа, закрепленный в методике. Все остальные участники процесса используют свои внутренние нормативные акты для расчета этих цифр. При этом Операторы ГРМ обладают самыми низкими показателями технологических расходов по сравнению со всеми другими поставщиками коммунальных услуг.

 

— Кто разрабатывал эту методику?

 

— Методику разрабатывали ученые из Национального университета Львовская политехника и других научных центров. Технологические расходы связаны с законами физики, а не с изменениями в менеджменте.

 

— Можно ли уменьшить эти расходы путем оптимизации и модернизации сетей?

 

— Да. Поэтому мы разрабатываем проекты редизайна сетей. Газораспределительная система Украины обладает избыточной мощностью, поскольку была построена во времена Советского Союза и рассчитана на распределение 100 миллиардов кубов газа. Сейчас мы распределяем 15 миллиардов. Следует сократить инфраструктуру системы, привести ее в соответствие с объемами распределения. К примеру, за последние 4 года мы заменили лишь 10% из 35 тысяч имеющихся газорегулирующих пунктов.

 

— Там, где заменили, какая примерно экономия?

 

— В пределах 20%. Представьте масштаб задачи. На редизайн и оптимизацию всей газораспределительной сети, обслуживаемой компанией под брендом РГК, понадобятся миллиарды долларов и 5−10 лет.

 

— Что вы думаете о перспективе подключения биогазовых заводов к вашим сетям?

 

— Мы идем в Европу, это без вариантов. Биометан активно развивается на европейском рынке. Поэтому и мы должны приобщаться к этому процессу.

 

— Как быстро это может перейти в практическую плоскость?

 

— Уже перешло. Операторы ГРМ, работающие под брендом РГК, были первыми организациями, которые заказали имплементацию в Украине стандартов на подключение биометановых заводов к газораспределительным сетям, и оплатили эту работу.

 

В скором времени будет пуск биометана на первом заводе. Еще несколько проектов в работе. Мы изучали эти технологии два года, в том числе и европейский опыт.

 

— Постоянно возникает история о долгах между операторами ГРМ и Оператором газотранспортной системы Украины. Как сейчас выстраивается коммуникация с партнерами по газовому рынку и видите ли вы там какие-нибудь положительные изменения?

 

— Для производственной деятельности по распределению газа единственным источником финансирования является тариф, утверждаемый регулятором в рамках лицензии. С 2014 года утвержденные тарифы остаются убыточными. Если нет экономически обоснованного тарифа на распределение, то в любом случае в цепочке добычи, хранения, транспортировки и распределения будет кто-то крайний в части долгов.

 

Принятым законом государство подтвердило, что Операторам ГРМ были нанесены убытки необоснованными тарифами и они должны быть компенсированы. Мы провели работу с регулятором, актуализировали суммы этих убытков и ждем компенсации.

 

— С каким финансовым результатом закончили прошлый год операторы ГРМ?

 

— Минус 4 миллиарда гривен недополученной выручки в 2022 году, это составляет 20% от плана. Общая сумма убытков за прошлый год составила 7 млрд грн.

 

— Увольнение вашего предшественника Олега Никонорова стало неожиданностью. Почему это произошло? Оставил ли он сотрудничество с РГК и газовой сферой?

 

— Олег Никоноров возглавил РГК в 2017 году и фактически разработал стратегию развития компании от IT-решений до заводов по производству газового оборудования, которую мы реализовали как команда. Сейчас он занимается другими стратегическими направлениями, но об этом еще не время говорить. Думаю, что отрасль о нем услышит еще не раз.

 

— Не было ли связано изменение менеджмента с событиями, которые происходили в Харькове и Днепре?

 

— Никак. Это в общем отдельные процессы. Здесь можно не искать заговора.

 

— Тогда можно поискать теорию заговора по отношению к вам. У вас есть опыт работы в компании, в названии которой есть слово Газпром. Как вы оказались там, когда и почему оттуда ушли?

 

— Я никогда не работал в российском Газпроме, но работал в Газпром Сбыт Украина в Киеве. Это компания, продававшая газ по контракту с Нафтогазом. Я в отрасль пришел в 2007 году, по карьерной лестнице дошел до должности руководителя Днепропетровскгаза. В 2011 году получил офер от этой компании на должность финансового директора. Тогда все менеджеры газовой отрасли Украины мечтали получить подобное предложение.

 

Проработал на этом посту до 2014 года. Сразу после аннексии Крыма я написал заявление об увольнении из-за своей проукраинской позиции. В 2015 году пришел работать в Региональную газовую компанию.