Почему средства, которые был уплачены за частичную приватизацию предприятия не были направлены на модернизацию предприятия? Почему инвестор не провел обещанную модернизацию?
Роман Чишинский, адвокат Tolexis Trading limited
В первую очередь хочу внести ясность в главный спорный вопрос по ЗТМК.
Деньги, направленные инвестором ЗТМК компанией Tolexis Trading Limited на модернизацию предприятия в 2013 году, до сих пор находятся на счетах комбината, они не потрачены. Модернизация не была осуществлена т.к. управленческие действия директора были заблокированы ФГИУ.
В рамках договора с ФГИУ о создании ООО «ЗТМК» инвестор внес две суммы. 159 млн грн. – на модернизацию, и 719 млн грн. – на пополнение оборотных средств предприятия.
159 млн грн. до сих пор находятся на счету ЗТМК в банке.
В связи с военными событиями 2014 года и связанными с ними экономическими потрясениями в Украине, заявленная программа модернизации не могла быть полностью выполнена, она стала экономически нецелесообразной. Мы располагаем всей необходимой экспертизой ряда государственных институтов, подтверждающей это. Все наши попытки утвердить обновленную программу, которая бы соответствовала новым реалиям, а также стремительному росту тарифов на основной ресурс – электроэнергию, все это время блокировались ФГИУ, у которого 51% ЗТМК. Все это отображено в протоколах общих собраний и официальной переписке. В судебном деле, где ФГИ вместе с САП пытается провести реприватизацию 49% ЗТМК мы доказываем, что смена программы модернизации – вынужденная мера. Именно по причине умышленного саботажа со стороны ФГИ модернизация завода не была реализована до конца.
Сейчас НАБУ в рамках уголовного производства расследует попытки назначенного ФГИУ и.о. директора ЗТМК Сергея Лубенникова получить доступ к деньгам, предназначенным именно для модернизации, и растратить эти средства не по назначению.
Владимир Сивак, экс-директор ЗТМК (с 2013 по 2020 год):
Любая инвестпрограмма в бизнесе – это живой и нормальный процесс, требующий корректировок, если внешние условия рынка меняются. В 2014 году комбинат столкнулся с вызовами, которые напрямую повлияли на возможность выполнить заявленный план модернизации.
Программа модернизации предусматривала увеличение мощностей по производству шлака до 150 тысяч тонн, строительство солевого хлоратора и проект по увеличению производства губчатого титана до 20 тысяч тонн в год. Модернизация должна была проходить именно в такой последовательности. Специалисты комбината разработали технико-экономическое обоснование проекта, провели наработки, определили территорию для строительства, инвестор перечислил все полагающиеся деньги – все было готово к подписанию договоров с подрядчиками и строительству новых мощностей в рамках плана модернизации.
Но возникла одна проблема. Вся программа модернизации просчитывалась в 2012 году с учетом ситуации на титановом рынке на тот период. События 2014 года полностью изменили конъюнктуру рынка – придерживаться прежней стратегии было невозможно. Реализация программы в том виде, в котором она была прописана, уничтожила бы предприятие и привела к банкротству.
Например, первоочередным направлением в рамках программы было наращивание производства шлака, на это делалась ставка. Причина проста – в 2012 году шлак был прибыльным продуктом. Основным рынком сбыта для ЗТМК традиционно являлась РФ и в меньшей степени Казахстан. В 2014 году крупнейший рынок сбыта для нас закрылся из-за санкций. Зачем предприятию наращивать объем производства продукции, которую бы мы не смогли продать? Продукции, которая бы оседала на складах, накапливая убытки предприятия. Вполне логично, что я, совместно со специалистами комбината, предложили перенаправить усилия на рост производства титановой губки, что повысило бы прибыльность предприятия в разы, от чего выиграли бы оба акционера – и государство, и частный инвестор. Все эти предложения и расчеты содержались в новом плане модернизации, заблокированном ФГИ.
Считаю, что без внимательного анализа моих предложений по изменению инвестиционной программы, разработанных по итогам 2014 года, ситуацию вокруг ЗТМК анализировать вообще бессмысленно. Мы дали государству в лице Фонда госимущества очень четкий диагноз изменений на глобальном титановом рынке, изменившихся условий внутри Украины, описали все риски, и предложили четкий план действий в этих изменившихся условиях. Но Фонд государственного имущества предпочел проигнорировать эти предложения, фактически заблокировав любые мои действия как директора.
Второе, и это тоже важно для понимания причин, по которым план модернизации нужно было менять. План модернизации 2013 года — это не строительство объекта в чистом поле. ЗТМК большой комплекс, который имеет свою действующую инфраструктуру. Для модернизации должны были использоваться технологии, аналогичные тем, что уже используются на предприятии. Во время реализации плана модернизации, мы могли закупать только такие основные фонды, агрегаты, блоки, которые можно было интегрировать в действующую инфраструктуру. Мы перебирали много поставщиков, искали альтернативы, но такое оборудование можно было изготовить только на российском предприятии «Сибэлектротерм». После событий 2014 года закупки у этой компании стали невозможными из-за санкций. Мы еще раз проработали все альтернативные возможные варианты – альтернатив не было. Кроме того, часть оборудования для проведения модернизации должна была приобретаться на Новокраматорском машиностроительном заводе, который в 2014 году оказался в зоне боевых действий.
У нас было четкое видение, как модернизировать ЗТМК с учетом новых условий. Специалисты комбината предлагали в первую очередь сосредоточится на второй части программы – увеличении объемов производства губчатого титана. Это продукция более глубокого передела, с рынками сбыта по всему миру. Поймите, мы не могли просто так взять и начать внедрять новую программу модернизации. Необходимо было утверждение ФГИУ, собственника 51%. Начиная с 2014 года мы пытались утвердить новую программу модернизации, мы несколько раз выносили ее на повестку дня собрания учредителей, писали письма. Сначала ФГИУ запросил экспертизу новой программы модернизации – мы провели такую экспертизу. Институт титана, КНИСЕ (Киевский научно-исследовательский институт судебной экспертизы) при Минюсте и Харьковский научно-исследовательский институт судебных экспертиз им. Бокариуса сделали однозначный вывод, что старая программа является неактуальной, а предложенная нами программа более эффективна. Эти документы мы предоставили ФГИУ. К сожалению, даже с этими выводами нам не удалось ничего изменить. Представители ФГИУ блокировали все наши предложения, игнорировали письма, не являлись на собрания участников.
20 миллионов долларов по курсу 2013 года (или 159 млн грн.), которые зашли на предприятие от инвестора, продолжают лежать на депозитных счетах ЗТМК. Сейчас новое руководство, назначенное ФГИУ пытается получить доступ к этим деньгам и потратить их на другие, не связанные с модернизацией цели. По этому поводу НАБУ уже возбудило и расследует уголовное дело. Но это уже другая история.
Чому підприємство роками не платило за електроенергію?
Владимир Сивак:
ЗТМК – энергоемкое предприятие, электроэнергия занимает порядка 40% в себестоимости конечной продукции. Непомерная цена на электроэнергию и большие затраты на электроэнергию всегда были главной болевой точкой предприятия. На тот момент, когда я возглавил ЗТМК в 2013 году, на заводе числился более чем полумиллиардный долг за электроэнергию.
Тем не менее, нам удалось выйти на необходимый для прибыльной работы объем производства и комбинат оставался прибыльным вплоть до 2018 года.
Однако в 2018 году был введен свободный рынок электроэнергии, потом появилась формула Роттердам +. С 2013 по 2018 год цена на электроэнергию для предприятия выросла более чем в два раза.
В результате введения свободного рынка электроэнергии, цена на электроэнергию выросла почти на 30% за полгода. У ЗТМК цена оказалась наиболее высокой среди всех производителей титана, действующих на глобальных рынках. Например, в Казахстане, который является основным конкурентом Украины, стоимость э/э для титановой промышленности ниже на 60%, в России – на 50%, в Японии, Китае и Соединенных штатах Америки – на 20-30%.
ЗТМК постоянно обращался к ФГИУ, как мажоритарному акционеру, к Правительству, готовили письма, мы неоднократно поднимали вопрос о том, что такая политика может привести к банкротству ЗТМК. Наши расчеты четко показывали, что при сложившейся конъюнктуре на глобальном титановом рынке, только прямой доступ к дешевой атомной электроэнергии мог бы решить проблему ЗТМК. Однако все наши запросы оставались без ответа. О проблеме был хорошо проинформирован тогдашний премьер Гончарук, я с ним лично общался в Запорожье. Однако не было сделано ни единого шага, чтобы помочь ЗТМК.
Более года мы предупреждали все стороны процесса, и в первую очередь мажоритарного акционера – ФГИУ, что ситуация с электроэнергией закончится для ЗТМК долгами, и предлагали четкий понятный рецепт, как этого избежать.
В 2018 году Запорожьеоблэнерго потребовало немедленного единоразового погашения всей задолженности ЗТМК, в том числе и той, что была накоплена задолго до моего назначения на должность директора ЗТМК – начиная с 2008 года. Мы пытались вести переговоры, но, по-видимому, их цель была бескомпромиссная – забрать деньги, внесенные инвестором со счетов ЗТМК. Часть денег (порядка 200 миллионов гривен) им удалось списать со счетов комбината, но проблему долгов предприятия это не решало.
Но и это не все. Государство, обладая 51%, не только самоустранилось от управления, но и блокировало очень важные решения, которые могли решить проблему энергодолгов.
Был период, когда проблему энергодолгов мы практически решили, но государство опять нам все заблокировало. Я с большим трудом согласовал проект мирового соглашения с поставщиками электроэнергии. Мы договорились о реструктуризации долгов на 10 лет. На очень приемлемых для ЗТМК условиях. Но государство вновь все заблокировало – ФГИE не являлся на собрание акционеров, и решение о реструктуризации долгов не было утверждено собранием учредителей.
В итоге подача электроэнергии была снижена поставщиком энергии до минимально-допустимого с технологической точки зрения уровня (специфика производства титана на ЗТМК такова, что просто останавливать производство – небезопасно) и мы вынуждены были отключать часть оборудования. Снижение производства с 700 до 500 тысяч тонн в месяц привело к тому, что предприятие уже не могло сохранять прибыльность из-за постоянных расходов, мы начали работать в убыток.
Зараз наші співрозмовники на підприємстві стверджують, що реалізують більшість продукції напряму споживачам за ринковими цінами. Чому раніше реалізацією займалась компанія пов’язана с Group DF, і реалізовувала продукцію за заниженими цінами?
Владимир Сивак:
ЗТМК реализовывал всю продукцию исключительно по рыночным ценам. Мы может это доказать, взяв и проанализировав с вами абсолютно любой контракт.
Часть экспорта действительно шла через профессиональных трейдеров. В мире примерно 90% всей торговли титановым изделиями идет через трейдеров. Производителю нужна оборотка. Трейдер берет на себя часть рисков, делает полную предоплату за продукцию, ведет переговоры с покупателями и обеспечивает сбыт. Трейдеры несут риски рекламации, берут на себя риски неоплаты за продукцию и т.д. Комбинат, к примеру, не может полгода ждать, пока, например, китайцы заплатят за отгруженную продукцию. Комбинату деньги нужны сегодня. Более того, через полгода поставщик может не рассчитаться с комбинатом, или, например, выдвинуть претензии по качеству. И в таком случае комбинат не только несет финансовые риски, но и рискует нарушить валютное законодательство. Продукция отгружена на экспорт, а валютная выручка в положенный срок не пришла. Поэтому трейдеры, работающие с ЗТМК, в том числе снимали риски, связанные с валютным законодательством.
Роман Чишинский:
По каждому периоду, по каждому типу продукции у нас есть соответствующая государственная экспертиза подтверждающая, что продукция реализовывалась по рыночным ценам, а ЗМТК получало прибыль в полном объеме.
В производстве НАБУ находится уголовное дело, из которого следует, что назначенный ФГИУ и.о. директора ЗТМК Сергей Лубенников заключал непрямые договора и реализовывал продукцию в диапазоне 3 тысяч долларов за тонну, при ее рыночной стоимости в тот момент в два раза выше – порядка 6 тысяч долларов за тонну, чем причинил убытки как комбинату, так и его участникам.
Кроме этого нынешний менеджмент реализовал финансовую схему, при которой готовую продукцию отпускал комбинат, но денежные средства за эту продукцию поступали на счета связанного с комбинатом адвокатского объединения, которое в дальнейшем распоряжалось денежными средствами комната, получая за это комиссию в процентном соотношении. Такое коммерческое представительство не является целью адвокатского объединения.
Цинизм этой ситуации в том, что работники комбината не получали заработную плату, т.к. на счета комбината денежные средства фактически не поступали.
После наших заявлений по данным фактам было открыто уголовное производство, которое на сегодня расследуется НАБУ, имея хорошие перспективы закончить его обвинительным приговором.
Під керівництвом Group DF підприємство опинилось на межі банкрутства. Як би ви пояснили такий незадовільний стан підприємства?
Роман Чишинский:
Мы категорически опровергаем этот тезис.
Да, на сегодня в медиа-пространстве тиражируется позиция ФГИУ, что вся вина за неэффективное управление комбинатом их ставленником С. Лубенниковым лежит на прошлом менеджменте, но это не соответствует действительности. Фактом остается то, что при всех сложностях, которые были у прошлого менеджмента, комбинат получал прибыль и платил дивиденды государству. При этом частный инвестор не получает дивиденды с 2016 года, поскольку такие выплаты блокирует ФГИУ.
Предприятие стало убыточным, начиная с 2018 года, из-за проблем с электроэнергией, о чем уже было рассказано выше. При этом никаких заявлений о банкротстве в отношении комбината в суд не подавалось, комбинат бесперебойно работал, не останавливались цеха, массово не сокращались работники, ситуация была полностью контролируемой, не было задержек ни с выплатами зарплат, ни с расчетами, ни с бюджетными платежами, в бюджет поступило более 1 млрд. гривен чистых отчислений.
ЗТМК находится на грани банкротства сейчас. И реальной причиной этого является неэффективное управление со стороны новоназначенного ФГИУ менеджмента в течение последних 7 месяцев. Его действия являются предметом расследования НАБУ в многоэпизодном уголовном производстве. Сложно объяснить с точки зрения закона и экономической эффективности для комбината продажу готовой продукции в два раза ниже рыночной цены, делегирование права получать все оборотные средства на счета адвокатского объединения и выплаты ему процентов от суммы поступлений, оплату несуществующих услуг в размере 1,5 млн. гривен… И это только те нарушения, которые мы смогли увидеть. На запросы со стороны частного инвестора о состоянии дел на комбинате ответа мы так и не получили, а на общем собрании отчет о состоянии дел комбината был заблокирован ФГИУ. Следует также обратить внимание, что заявления о банкротстве комбината, которые поступали в суд, инициировались компанией, с которой подписывало договор уже действующее руководство комбината, при этом ФГИУ голосует за увеличение заработной платы и.о. директора С.Лубенникову до уровня зарплат топ-чиновников.
Владимир Сивак:
У ЗТМК было два собственника, любое важное для предприятия решение должно утверждаться на собрании участников и не может быть принято без голосов ФГИУ.
Нынешняя ситуация на предприятии – прямой результат бездействия Фонда, который не голосовал по важным для комбината вопросам, игнорировал письма, доклады, оперативную аналитику и обращения. В случае необходимости я могу составить хронику безответных обращений в Фонд госимущества по критически важным для предприятия вопросам.
Именно это привело к тому, что предприятие оказалось в такой ситуации. Я со своей стороны делал все возможное, чтобы вывести предприятия на тот уровень прибыльности, который был бы приемлем для предприятия, и для его собственников.
Які на вашу думку переваги отримало підприємство, коли потрапило під фактичний контроль Group DF?
Владимир Сивак:
Говорить о фактическом контроле Group DF над комбинатом не верно, поскольку без согласия ФГИУ важные для комбината решения не могли быть приняты. Group DF участвовала в комбинате денежными средствами как инвестор, а фактический контроль остается за ФГИУ, у которого контрольный 51%.
Если бы в 2013 году Group DF не инвестировала в ЗТМК – завода бы уже не существовало.
В 2013 году комбинат не имел финансирования, он был в долгах. Задолженность по зарплате составляла порядка 6 месяцев, были долги перед Пенсионным фондом.
Для меня является аксиомой, что государственное управление в Украине всегда неэффективно. Смотрящие от разных политических кланов просто выдаивали предприятие, процветало воровство.
С приходом инвестора ЗТМК начал активно восстанавливаться, у комбината появилась стратегия. У Group DF были и есть специалисты, потому что Group DF уже была в титановом бизнесе. На предприятии была сформирована сильная команда, отлажены многие процессы, проведена реконструкция производственных мощностей, построен солевой хлоратор.
Титан – высокотехнологичный метал, используемый в авиа- и ракетостроении, и его качество и сертификация по международным стандартам – важнейшее условие при заключении контрактов. Group DF помогла внедрить ряд стандартов, обеспечивших высокое качество продукции, комбинат провел сертификацию продукции в соответствии с международными стандартами, получил сертификаты качества Bureau Veritas, что открыло для него глобальные рынки сбыта.
Именно благодаря частному инвестору ЗТМК начал получать сертификацию больших покупателей, пошел в более глубокий передел – слитки и сплавы. При этом на комбинате был сохранен трудовой коллектив, регулярно выплачивалась заработная плата, комбинат являлся одним из градообразующих предприятий для региона.
Group DF была заинтересована в развитии ЗТМК, как части титанового бизнеса, вкладывала в него огромные инвестиции.
Як ви оцінюєте потенціал сьогоднішнього плану оздоровлення підприємства, що запропонований новим керівництвом?
Роман Чишинский:
Мы не видели новую программу финансового оздоровления комбината о которой говорит ФГИУ. Согласно устава комбината данная программа должна быть согласована на общем собрании, как это было с программой 2013 года, и измененной программой модернизации завода. На сегодня мы знаем из новостей, что 26 ноября ФГИУ утвердил некий план оздоровления ЗТМК. Этот план с нами не согласовывался, на собрание участников не выносился и сейчас у нас нет информации о том, какие именно шаги он предполагает.
Мы подали запрос в ФГИУ для получения информации об этом документе, пока ответа не поступало.
Владимир Сивак:
Мы не знаем ничего о плане нового менеджмента и Фонда госимущества. Из публичных заявлений Фонда мы только слышали декларации выйти на рост производства и прибыльности к весне 2021 года. То есть уже через два месяца.
Среди причин, по которым я скептически отношусь к их заявлениям о росте весной – развал кадрового потенциала, который уже имеет необратимый характер, отсутствие реальных финансовых ресурсов, компетенций и сужение рынков сбыта.
Во-первых, за последние полгода произошел отток высококвалифицированных специалистов с ЗТМК: с июня по декабрь треть персонала (более 900 человек) на ЗТМК было уволено либо ушли сами.
Во-вторых, как я уже говорил, сейчас производственные мощности ЗТМК ограничены из-за долгов по электроэнергии – выше 500 тонн в месяц ЗТМК подняться не может. Предприятие подключено к двум линиям энергоснабжения, и увеличение даже до 500 тонн чревато аварийным отключением одной из линий. Это, в свою очередь, может привести к аварийной остановке всего завода и к негативным последствиям вплоть до экологической катастрофы.
Также есть ограничения ввиду нынешней конъюнктуры рынка. Основными потребителями титана является космическое и авиастроение. Все мы понимаем, в каком состоянии сейчас находятся эти отрасли.
Я очень внимательно слежу за процессами, которые сейчас происходят на ЗТМК. За последние полгода была полностью разрушена программа обеспечения качества при производстве продукции, а от этого напрямую зависит доступ к рынкам сбыта, желание крупных покупателей покупать продукцию ЗТМК. На производстве игнорируются технологические требования, базовые требования к безопасности, гибнут люди. С нового года ЗТМК расторгает договор с МЧС на охрану ЗТМК из-за долгов на сумму более 6 миллионов. Это значит, что в случае чрезвычайных ситуаций заниматься их ликвидацией на предприятии будет некому…
Очевидно, что предприятие остро нуждается в грамотно составленном плане оздоровления, однако, к сожалению, составить и реализовать такой план на данный момент на предприятии попросту некому.
У менеджеров, которых Фонд госимущества прислал управлять ЗТМК, нет необходимых компетенций и экспертиз для внедрения и реализации стратегии, даже если представить себе, что она где-то в засекреченном виде у ФГИУ есть.
Мы не знаем кто такой господин Лубенников, какой у него профессиональный опыт управленца, хозяйственника. Журналисты не знают кто это такой. Никто этого не знает, даже глава Фонда госимущества не знает, что он уже признал в своем интервью одному из украинских СМИ. Поэтому поверить в способность этого и.о. директора и его команды эффективно реализовать любую стратегию, очень тяжело.