Владимир Сивак, гендиректор ЗТМК с 2013 по 2020: «Фонд госимущества не может решить проблемы ЗТМК. Потому что Фонд – это и есть проблема»

В конце января Апелляционная палата Высшего Антикоррупционного суда подтвердила оправдательный приговор экс-директора ЗТМК Владимира Сивака. Он более пяти лет доказывал свою невиновность. И вот, инициированное НАБУ и САП уголовное производство развалилось в суде.

Сивак всегда считался управленцем, лояльным к миноритарному акционеру предприятия – Group DF Дмитрия Фирташа, которая владеет 49% акций ЗТМК. Его увольнение с должности в мае 2020 года решением Фонда госимущества (владельца 51% акций ЗТМК) связывали с попытками лишить частного акционера влияния на завод. Как и миноритарий ЗТМК – компания Tolexis Trading Ltd, Сивак не признает законность своего отстранения с должности.

Интервью с Владимиром Сиваком коснулось не только конкретного юридического кейса. Оно о том, как бывший топ-менеджер стратегического предприятия с многомиллионными оборотами более 5 лет противостоит государственной машине.

Я не того уровня фигура, ради уничтожения которой работает целая государственная машина. Это война за актив

Решение АП ВАСУ – уже не первый оправдательный судебный приговор в вашем деле. Какие юридические последствия этого решения?

Это первый в истории Апелляционной палаты Высшего Антикоррупционного суда оправдательный приговор и уже второе положительное решение в мою пользу. Первое решение, подтверждающее абсурдность и незаконность выдвинутых против меня обвинений, было принято более полутора лет назад районным судом города Запорожья.

Очевидно, что САП будет подавать кассацию и уже кассационный суд будет подтверждать или опровергать законность вынесенного решения. Но я верю, что он также подтвердит мою правоту, и эта эпопея длиной более чем в 5 лет наконец закончится.

После стольких лет борьбы, что для вас лично значит это решение?

Для меня оправдательный приговор суда – это возможность спокойно жить и работать, воспитывать детей, отстоять свое честное имя и доказать, что то, что против меня говорилось, публиковалось в медиа все это время – ложь и клевета.

Я никогда не мог даже представить, что разбирательства по этому сфабрикованному делу займут более пяти лет. Пять лет жизни в постоянном стрессе для меня и моей семьи. Сколько всего пришлось выдержать моим родителям, жене, шестерым детям. Что они читали в прессе и что они переживали – я даже не представляю. Я всегда осознавал, что должен выйти из этой битвы победителем ради них.

Как вы думаете, почему именно вы попали под государственный «каток»? Почему именно ЗТМК стал мишенью?

Я реалистично смотрю на вещи, и прекрасно осознаю, что не того уровня фигура, ради уничтожения которой задействована вся государственная машина. Взяв меня, топ-менеджера в заложники, государство, как мне кажется, пытается свести политические счеты с ключевым инвестором ЗТМК – компанией Дмитрия Фирташа. Но главной целью остается ЗТМК, идет война за актив.  Очевидно, уникальный завод кого-то очень заинтересовал.

В 2015-м, после смены политических элит у руля страны, мы ощутили, как на полную мощь включился административный ресурс. Увы, новые руководители начали действовать старыми проверенными методами. Силовики лишь подыгрывали этому сценарию.

Чиновники прекрасно знают, где и как преступают закон

Кто-то выбрал ЗТМК как показательный проект для демонстрации борьбы с коррупцией

Давайте все-таки вернемся к обвинениям, выдвинутым против вас. В чем именно вас обвиняли?

Полиция Запорожья возбудила уголовное дело в 2015 году по итогам проверки КРУ. Меня обвиняли в якобы растрате 492 миллионов гривен, было возбуждено уголовное дело по статье 191 ч. 5. Это обвинение в особо тяжком преступлении, растрате денежных средств, наказание за которое предусматривает 12 лет тюрьмы с конфискацией всего личного имущества. В акте КРУ полиция каким-то образом увидела, что деньги ЗТМК безвозвратно ушли на ГП «ЗТМК». Тогда меня приглашали на допрос, я приезжал, объяснял – все эти объяснения есть в материалах дела.

Можете объяснить, что это были за деньги?

Речь шла о помощи госпредприятию – ГП «ЗТМК».

При создании ООО «ЗТМК» на его баланс было передано все имущество и активы ГП, плюс продукция, сырье, и т.д. При этом на ГП «ЗТМК» остались пассивы – долги за поставленную продукцию, предоплаты, сырьевые позиции, задолженности за электроэнергию, долги перед банком по кредитам, обязательства перед Пенсионным фондом и т.д.

ФГИУ предполагал быстро закрыть ГП, но на практике оно просуществовало порядка 1,5 года. Нам нужно было как-то работать. Контрагенты отказывались заключать контракты до погашения этих долгов, а кроме нас их никто не мог погасить. Тем более мы были правопреемником.

Каждый долг ГП мы рассматривали отдельно – где-то выступили гарантом, чтобы получить сырье, находящееся в залоге. Где-то взяли на себя обязательства и полностью гасили долг. В некоторых случаях платили облэнерго по договору поручительства перед поставками. Без расчетов по старым долгам ГП с ООО ЗТМК отказывались подписывать договора на поставку электроэнергии. У нас не было выхода. Предприятие не может работать без договора на поставку электроэнергии, это незаконно.

И Вас, получается, обвинили в том, что ООО «ЗТМК» погасило долги государственного ГП «ЗТМК»?

Именно. Якобы я отдал деньги ЗТМК. А кому я отдал? Кредиторам, которые кредитовали мое же предприятие, ведь после слияния они (ГП «ЗТМК» и ООО «ЗТМК» – прим. Ред.) должны были стать единым целым. Мы были правопреемниками, это логично.

Когда возбудили дело – все сделки были закрыты, долги погашены, все лицевые счета свернуты. Ничего не пропало, не исчезло и не было растрачено. В балансе потерь ни у кого не было. Каких-либо убытков у государства – не было. Однако следователям это было неинтересно, они упорно не желали обращать внимания на мои доводы, у них стояли другие задачи.

А как получилось, что ваше дело попало из полиции в НАБУ?

Это скорее вопрос к моим адвокатам.

Могу сказать, что изначально дело находилось у полиции, но после начала работы антикоррупционных органов дело передали НАБУ, так как в ЗТМК доля государства составляет 51%.

Я узнал о передаче дела в НАБУ летом 2016 года. А уже через несколько месяцев в сентябре НАБУ активизировались. И начался этот марафон.

Вы помните день вашего ареста?

Да, это была пятница, 23 сентября.

Задержание проводилось в классическом стиле – перед выходными. Классика карательной системы, которая вполне хорошо прижилась у так называемых «новых» правоохранительных органов. Так делают, когда хотят оказать давление на подследственного – у них есть в распоряжении все выходные.

Я готовился к традиционному обходу, надел спецодежду, взял документы. Вдруг в окне увидел людей, со всех сторон бегущих к заводоуправлению. Кто-то был одет в черную одежду, кто-то – в камуфляже. Я не знал кто это, решил – рейдерский захват. В тот период они происходили достаточно часто.

Я узнал позже, что в этой акции было задействовано порядка 70 человек. На двух микроавтобусах приехали сотрудники киевского НАБУ. Также были сотрудники местного СБУ, которые должны были оказывать содействие.

Бегут люди. Я стою в дверях своего кабинета. Когда я открыл дверь в приемную, зашел человек в камуфляже и в маске. И тут я увидел у него наклеечку НАБУ. Тогда я понял, что это вовсе не рейдерский захват и моя первая реакция была – я инстинктивно улыбнулся. Помню, подумал, что если здесь правоохранители, значит все будет в рамках закона. Он увидел, что я улыбаюсь и немного опешил, остановился. Для него такая реакция была непонятной.

Потом зашел детектив, показал документы на проведение обыска и документы на мое задержание.

У вас были раньше проблемы с правоохранительными органами? Есть понимание, почему к вам, управленцу, топ-менеджеру крупного предприятия применялись такие методы, как при поимке опасного рецидивиста?

Нет, проблем с правоохранительными органами до этого момента у меня не было никогда. Любопытно было читать формальное обоснование этой ситуации. Якобы у них появилась информация о том, что я собираюсь сбежать из страны. Позже в каком-то из документов я читал обоснование. Там было указано, что я могу сбежать, поскольку «у меня есть загранпаспорт».

Что было дальше?

Меня так и повезли в Киев – прямо в спецодежде. Но наручники одевать не стали, хоть и была такая разнарядка из Киева. По дороге в Киев меня даже покормили. Дальше мы очень поздно прибыли в Киев. Были встречи в офисе НАБУ, допросы, ночлег в камере, флюорографию делали. На следующее утро – суд. Помню, судья назначил нереальный залог – 5 миллионов гривен… 

Позже я узнал, что в этот период начал активно раскручиваться имидж НАБУ как нового честного органа для борьбы с коррупцией. Кто-то выбрал ЗТМК для демонстрации борьбы с коррупцией. В стране тотальной коррупции почему-то именно ЗТМК стал первым показательным проектом антикоррупционных органов. К нему было приковано внимание не только масс-медиа, но и западных партнеров. Наверное, ЗТМК идеально подходил под какие-то большие задачи.

Напишите большими буквами – ГОСУДАРСТВО НИКОГДА НЕ ТЕРЯЛО КОНТРОЛЬ НАД ЗТМК

Были ли какие-то предпосылки к возбуждению против вас уголовного дела и к вашему аресту? Вы изначально понимали, что против вас что-то готовится?

Еще до того, как было возбуждено уголовное дело, ФГИУ начал совершенно по-другому вести себя по отношению к ЗТМК. Вопросы и проблемы комбината, за которые отвечал ФГИ, как держатель 51% пакета ЗТМК, внезапно перестали решаться. Фонд полностью отстранился от управления.

И частный инвестор, и я, как наемный гендиректор были крайне заинтересованы в том, чтобы Фонд госимущества хоть как-то участвовал в работе комбината. Я лично значительную часть своего времени тратил на то, чтобы хоть как-то втянуть государство в процесс, пробудить у ФГИ интерес к ЗТМК. Но обсуждать судьбу комбината было не с кем.

Поэтому, когда я сейчас читаю, как Сенниченко заявляет, что государство вернуло контроль над ЗТМК, я просто шокирован тем, за каких идиотов он всех держит. Напишите большими буквами – государство НИКОГДА не теряло контроль над ЗТМК. 51% пакет позволяет государству принимать или блокировать любые управленческие решения. С 2016 по 2020 год государство в лице ФГИ их только блокировал, полностью дистанцировавшись от процессов на комбинате.

Можете привести пример?

Такому предприятию как ЗТМК нужно постоянно следить за текущими рыночными вызовами и на них реагировать – корректировать планы развития, принимать необходимые управленческие решения и т.д. Вместо решения этих вопросов началась жесткая бюрократия. У меня на руках была программа модернизации, которая после 2013 года потеряла актуальность. Я не мог ее внедрять в том виде, в котором она была.

Чтобы внести изменения в программу, мы погрязли в бюрократических процедурах на несколько лет. Были формальные отписки. Сначала нас отправляют за одной бумажкой, потом другой, потом за экспертным заключением по этим документам.

Вы считаете, что ФГИУ умышленно блокировал модернизацию ЗТМК?

У меня в этом нет сомнений. Очевидно, что Фонду была поставлена задача – тормозить все процессы, связанные с модернизацией ЗТМК. Есть все документы, подтверждающие затягивание Фондом процесса. Возможно, чтобы потом это трактовать, как невыполнение обязательств инвестором. Что собственно и начало происходить.

Вы, думаю, наслышаны, что сейчас в хозяйственных судах рассматривается ряд судебных дел, цель которых – лишить инвестора ЗТМК, компанию Tolexis Trading Limited, его доли в предприятии, а заодно и денег, внесенных инвестором на модернизацию ЗТМК.

Деньги так и остаются на счетах ЗТМК, при этом ФГИ пытается отстаивать позицию, что инвестор не выполнил свои финансовые обязательства. Есть версия, как по мне – вполне обоснованная, что кто-то просто хочет разграбить расчетный счет ЗТМК, а все рассказы про государственный контроль и светлое будущее комбината – истории для доверчивых и наивных наблюдателей.

Вы следите за этими судебными процессами? Как продвигается попытка реприватизации ЗТМК?

В ходе судебных разбирательств юристы ФГИУ кардинально меняли свою позицию в судах. Только во второй судебной инстанции Фонд внезапно объявил себя потерпевшей стороной в процессе, начал активно поддерживать все обвинения. При этом никто не может объяснить, каким образом и от чего Фонд пострадал.

Буквально на каждое заседание от Фонда приходит новый юрист, совершенно неподготовленный к слушаниям. Их спрашивали судьи – что вы поддерживаете? Они отвечали – все обвинения поддерживаем. Когда их просили конкретизировать, объяснить от чего именно пострадал Фонд, его представители либо не могли ответить, либо несли такую ахинею, что даже суд их останавливал и садил на место.

И тем не менее, какие по-вашему шансы, что ЗТМК перейдет в 100% государственную собственность?

Исходя из того, что сейчас происходит – шансы высокие, хотя для этого абсолютно нет никаких правовых оснований. Я больше скажу, Фонд уже полным ходом планирует приватизацию ЗТМК. Игнорируя все законы, игнорируя тот факт, что у комбината есть инвестор, и его приоритетное право на выкуп акций закреплено законом. То, что происходит – абсолютный правовой беспредел.

Кстати, а конкурса на должность директора ЗТМК так и не было?

Как я уже говорил, сейчас чиновников не особо беспокоит даже видимость законности.

Сейчас ФГИ демонстративно игнорирует требование Закона, в котором четко говорится: три месяца Сергей Лубенников может работать в статусе и.о. Потом – конкурс. Что получается? В течение почти года, ЗТМК незаконно управлял человек с приставкой и.о. Он незаконно занял должность в июне 2020 года – было решение суда, подтверждающее нарушение закона, и скоро мы ожидаем решения следующей инстанции. Понимая, что выиграть в суде шансов мало, ФГИ 23 февраля 2021 года cозвал собрание акционеров и «переназначил» Лубенникова. Они стремятся любыми путями продлить его пребывание на должности, что бы не решил суд.

Еще один показательный момент – так называемый конкурс на должность руководителя ЗТМК. Вы удивитесь, но сейчас полным ходом идет конкурс на должность руководителя ЗТМК, якобы открытый конкурс. Есть приказ ФГИУ от 1 марта 2021 года. Возникает вопрос – кто о нем знает, кроме самих чиновников Фонда? Где о нем была публикована информация? Для всех это тайна, покрытая мраком. Я не исключаю, что за день до завершения конкурса информация о нем будет опубликована задним числом. Вот эти два примера – очень показательны с точки зрения политики государства по отношению к ЗТМК. Это история о тотальной безнаказанности.

Действия НАБУ и САП нанесли прямой ущерб экономическим интересам компании, в которой у государства 51% акций

А как иностранные партнеры и заказчики ЗТМК восприняли события, происходящие на комбинате? Я имею ввиду события с Вашим арестом и попытки реприватизации?

Вопрос – прям в точку. Вся эта история с моим задержанием произошла накануне проведения Всемирного титанового конгресса. Это ключевое ежегодное мероприятия титанщиков в США. Вся эта история с моим задержанием стала одной из самых обсуждаемых тем конгресса. Обсуждалось, что будет дальше, можно ли с ЗТМК и с Украиной вообще работать сейчас. У игроков титанового рынка до сих пор нет внятного ответа на этот вопрос. И вся эта история с реприватизацией только добавляет масла в огонь. Вы бы работали с предприятием, где и.о директора нелегитимный и где предпринимается попытка рейдерства при поддержке чиновников?

На продажах ЗТМК это отразилось?

Конечно отразилось. Вот вам еще один показательный пример. Мы проводили длительные и сложные переговоры с одной немецкой компанией относительно поставок нашей продукции. Крупнейшая публичная компания, акции которой торгуются на бирже. Уже прошли всю техническую часть, договорились, как будут идти первые поставки, на каких партиях будут отбираться пробы, которые будут анализировать в независимых лабораториях. Все для того, чтобы подтвердить стабильность и качество продукции. Но потом произошло мое задержание.

Реакция этой компании была мгновенной: расторжение контрактов. Мне также известно, что потом они прислали нам официальное письмо с просьбой убрать все упоминания компании с сайта. Вывод с этой истории прост: действия НАБУ и САП нанесли прямой ущерб экономическим интересам компании, 51% акций которой находится у государства. В результате – государство недополучило свою законную прибыль, которую в случае успешной реализации контракта получило бы в виде дивидендов.

ФГИУ неоднократно заявлял о некоем плане возрождения ЗТМК. Был даже пресс-релиз. Вы как-то можете его прокомментировать?

Я видел эту бумагу. Пыль в глаза. На практике внедряется совершенно другой план.  Сначала ФГИ заявляет о планах повторной приватизации ЗТМК, игнорируя действующего акционера. Теперь на собрание акционеров ЗТМК ФГИ вынес вопрос о привлечении кредитов. Задумайтесь, в нынешнем состоянии, когда имущество комбината находится в аресте, когда из-за миллиардных долгов за электроэнергию предприятие уже неоднократно отрезали от линий электропередач, ЗТМК будет привлекать кредит на 170 миллионов грн.

При этом даже не уточняется, кто предоставит этот кредит, под какие условия, и на какие цели будут выделены эти деньги. Это готовая схема банкротства. Тем более, собрание, которое прошло 23 февраля, даже не рассматривало финансовый план на 2021 год. На собрании никто не отчитался за прошлый год. Все говорит о том, что реализуется схема банкротства, цель которого – передача комбината в чьи-то руки. Довести актив до упадка, чтобы потом кому-то отдать за бесценок – вполне реальный сценарий.

Как вы считаете, как избежать повторения таких историй в будущем?

Увы, мой кейс – не единичная история. Из-за таких кейсов украинцы боятся начинать бизнес, в Украину не идут инвестиции. Иностранцы боятся уголовного преследования, сфабрикованных дел, бесконечных проверок и элементарного несоблюдения прав человека.

Я очень надеюсь, что страна и система правосудия будет меняться, это должно быть в приоритете нынешней власти – железобетонное соблюдение прав инвесторов. Это «входной билет» Украины в цивилизованный рынок. 

Но мой кейс – не только о несовершенстве системы. Но и о том, что судебная реформа понемногу, как мне кажется, движется. С трудом, большой ценой, но в моем случае удалось через Антикоррупционный суд добиться справедливости. Судьи не повелись на фейки, на обвинения, нарисованные на коленке в чиновничьих кабинетах. Не повелись на давление, которое, я уверен, они испытывали. Это дает повод для оптимизма, это придает сил. Отвечая на ваш вопрос – никто не может быть застрахован от повторения таких историй в будущем. Но я готов держать удар. Реалии таковы, что любой СЕО в Украине должен уметь держать удар.