[1]Дмитрий Фирташ готов потратить в ближайшие годы 7 миллиардов долларов на развитие азотной химии, титановой отрасли и создание нефтехимического производства. Без учета расходов на покупку новых предприятий в Европе и в Украине.
«Эксперт» не любит употреблять в своих публикациях слово «олигарх». Уж слишком часто и нередко не к месту его используют другие СМИ. Так что, взмывая в скоростном лифте на 31-ый этаж престижного киевского офисного центра «Парус», мы для себя решили, что будем беседовать с владельцем Group DF как с крупным бизнесменом, умудряющимся строить химическую империю, несмотря на высочайшие цены на природный газ. Дмитрий Фирташ с первых минут разговора дал нам понять, что, как Глава Федерации работодателей он общается с Президентом, Премьером, министрами и губернаторами, и у него есть свое выстраданное виденье экономической и промышленной политик в стране. В итоге беседа затянулась на четыре часа. Ведь не каждый день удается столь обстоятельно пообщаться со столь влиятельным бизнесменом, тем более что он готов аргументировано мотивировать свои интересы и пояснять сделанные шаги.
«Нет того веса, который мы не можем поднять»
– Полгода назад Вы возглавили Федерацию работодателей Украины. Почему Вы решили заняться общественной деятельностью?
Я уверен в том, что бизнес должен играть в стране гораздо большую роль, чем до сих пор. Реально влиять на экономическую политику страны. За 20 лет в нашей стране фактически появился новый класс людей – это собственники бизнеса, работодатели. Большая часть экономики Украины – частная собственность. И бизнес принимает решения, от которых, так или иначе, зависят миллионы людей.
Я убежден, что для Украины сегодня очень важна влиятельная позиция бизнеса. Это то, что способно сделать нашу страну сильной. Да, с Украиной в мире должны будут считаться не за счет сильной армии, а за счет сильной промышленности, сильного бизнеса.
Федерация работодателей – это то, что объединяет всех украинских предпринимателей, бизнесменов. Это наша организация, наша площадка. Для общения с властью. Для защиты своих интересов и идей.
Если вы посмотрите на аналогичные организации в любой другой европейской стране, то вы убедитесь в том, что это мощные, влиятельные органы. И бизнес, и правительство, и местные власти сегодня очень хорошо понимают, что такое Федерация. С нашим мнением считаются. И теперь бизнесу, чтобы защищать себя, не нужно идти в политику. Каждый должен заниматься своим делом. Тогда в стране будет порядок, и каждый будет понимать свою зону ответственности.
Благодаря Федерации у бизнеса есть механизм реального влияния. Мы сегодня на равных говорим с правительством, с налоговой, таможней, Антимонопольным комитетом. Федерация усиливает свои внешнеэкономические связи с европейскими странами, с Россией и странами Азии. У нас нет искусственных политических ограничений. Бизнес всегда руководствуется здравым смыслом и экономической выгодой. Я хочу, чтобы Федерация была катализатором новых процессов, в которые вовлечен украинский бизнес. Мы будем находить новые возможности для развития Украины. Я знаю, что многие скептически относятся к тому, что наша страна может стать одной их ведущих европейских экономик и войти, например, в G – 20. Это происходит потому, что люди мыслят стереотипно и часто не видят дальше своего носа. Я как бизнесмен, который работает на разных рынках, уверен: у Украины есть огромные преимущества и возможности, которые просто нужно использовать. Но при этом бизнес должен быть заодно, а люди, которые им занимаются, − держаться вместе.
– Полагаете, власть Вас услышит?
– Как показывает опыт – слышит. Например, недавно возникла проблема с грузовыми перевозками по железной дороге: нельзя было арендовать вагоны, а цены выросли на треть. За сравнительно короткий промежуток времени мы этот вопрос закрыли. Оказалось, что Федерация может эффективно работать, а правительство готово помогать. Это говорит о том, что нет того веса, который мы не можем поднять, нет той проблемы, которую мы не могли бы решить.
– Вы говорите, что раньше бизнес не имел своей площадки. А как же УСПП?
– Влияние Федерации работодателей Украины выходит далеко за пределы страны. Международная организация работодателей, Международная организация труда, входящая в структуру ООН, признают только объединения работодателей. В диалоге с организациями работодателей других стран Федерация представляет Украину. Кроме того, права и полномочия Федерации в диалоге с властью определены специальным законом об организациях работодателей.
– Вы и так имеете лобби в правительстве, зачем вам общественная организация?
– Мне часто говорят: «Вам, большому бизнесу, легко, вы можете себя защитить. А нам, маленьким, всегда сложно…» Я смеюсь и отвечаю: «Вам так кажется. На самом деле, чем больше бизнес, тем тяжелее его защитить. Разница в том, что ваша проблема решается на уровне губернатора, а то и участкового милиционера, а наше решение находится на более высоком уровне». Но не это важно. Важно, то, что должны быть одинаково комфортные условия работы и для малого, и для крупного бизнеса. Поэтому Федерация решает проблемы системно, а не лоббирует интересы отдельных предприятий.
Я понимаю свою степень ответственности за выполнение этих задач, но одного меня мало. Нужно, чтобы бизнес был активным. Многие как привыкли: лучше посидеть, не высовываться, ничего не делать и как-то оно будет. Я предлагаю сменить тон, не бояться: чтобы с бизнесом считались, чтобы с нами разговаривали. Мы должны вместе влиять на экономическую политику государства. Мы должны показать новые возможности для Украины, потому что именно бизнесмены хорошо чувствуют новые перспективы.
В этом году – начале следующего я решил объехать все регионы, встретиться с бизнесом. Наша цель – построить эффективные отношения бизнеса и власти по всей стране.
– Для Вас, как для собственника предприятий, актуален вопрос обновления промышленных активов. Но наши банки не готовы к долгосрочному кредитованию под низкие ставки. Какое решение проблемы Вы видите?
– Вопрос финансирования, реконструкции и длинных денег – это проблема номер один. Короткие деньги для бизнеса можно заработать на трейдинговых операциях, но сегодня бизнес очень тяжело генерирует эти деньги. И вряд ли многие предприятия могут похвастаться, что они имеют высокую рентабельность. Но говорить, что виноват в этом только Национальный банк, я бы не стал. Нацбанк – это зеркало страны, экономики в целом. На мой взгляд, проблема куда глобальнее. Ведь от решения этого вопроса зависят рейтинги страны. Если они будут высокими, будет интерес у иностранных инвесторов вкладывать деньги в Украину. Для этого нужны системные экономические перемены. Необходимо дерегулировать экономику, сделать нормальные условия для работы бизнеса, причем не только крупного, но и малого, и среднего. Федерация именно этими вопросами и занимается – это наш вклад в построение новой экономической системы, которая даст высокий рейтинг стране и доступные кредиты для бизнеса.
В порядке эксперимента в этом месяце мы дали доступ малому бизнесу к недорогим кредитам. Я вместе с черновицкими бизнесменами создал в Черновцах фонд «Буковина». Он выдает льготные кредиты для предпринимателей, которые хотят развить свой бизнес. Ставка по кредиту варьируется от пяти до пятнадцати процентов. Надеюсь, этот проект будет результативным, и этот опыт можно будет перенести на всю страну.
– Вот в вашей собственности есть банк «Надра«. Под какую процентную ставку он готов кредитовать предприятия Group DF?
– Group DF в «Надре» не кредитуется. У нас достаточно высокая ликвидность. По нашей логике, «Надра Банк» не является структурой, обслуживающей Группу. Это розничный банк, в котором не 20-30 филиалов, а 500 подразделений. Это огромная организация. Ее цель – работа на розничном рынке. Конечно, Группа обслуживается в банке, чем обеспечивает ему большую поддержку. Мы в «Надре» держим счета, оборотный капитал, покупаем валюту, храним остатки. Если оценить ликвидность «Надра Банка», то мы войдем в первую тройку в украинской банковской системе.
Мы свои деньги держим в «Надре». По сути, мы своими деньгами тоже гарантируем стабильность «Надры».
– Правильно ли мы понимаем, что ни один завод Группы не берет в банке финансирование?
– Есть краткосрочные потребности. Например, северодонецкий «Азот» одалживал в «Надре» 300-400 миллионов гривен. Им не хватало средств – реализация продукции затягивалась, а за газ платить надо. У всех наших предприятий открыты кредитные линии, но они короткие. То есть, взял – отдал. На три – пять дней.
– После реанимации банка Вы заявляли, что «Надра« будет входить в пятерку розничных банков Украины. Вы действительно считаете такую цель реальной, ведь о желании войти в топ – 5 заявил не один десяток других банков?
– Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом. Ты плохой менеджер, если будешь говорить, что тебя устраивает то, что ты имеешь сейчас. Коллектив надо мотивировать. И ему поставлена задача: «Ребята, вы должны занять, как минимум, пятое место по рознице».
«Украина обязана иметь альтернативные источники поставок»
– В стране высокая цена на газ. Для Вас это проблема? Какие пути ее решения видите?
– Цена газа высокая, это правда. Она никого не устраивает. Для украинской промышленности 400 долларов за тысячу кубометров – уже беда, потолочная цена, а выше – это вообще катастрофа. Вот слышу выступления оппозиционных политиков: «Почему мы должны думать, как удешевить газ? Это не наша проблема, это проблема тех, кто купил эти заводы, кто ими управляет». Я спрашиваю, нормальный человек разве может такое говорить? Я-то как раз при такой цене газа как-то выживу. А что страна будет делать? Представьте, что сейчас остановилась химия. Посчитайте, сколько градообразующих предприятий в секторе, каждый завод в среднем трудоустраивает более шести тысяч человек. Умножьте эту цифру на четыре – членов семей работников. Получится, что 70–80% жителей в таких городах живут благодаря этому предприятию. Если заводы остановятся, это будет социальная катастрофа! Заводы дают занятость, платят налоги в бюджет, зачастую содержат инфраструктуру в этих городах! Поэтому нормальный человек такого сказать не может, он должен был бы губу прикусить.
– Итак, 400 долларов – предельная цена газа…
– Для химии она вообще нереальная. Она вдвое выше европейской. Представляете, как в таких условиях Украине конкурировать на внешних рынках?!
– И Вы при этом скупаете химические активы. Что дает Вам уверенность в перспективности химии в таком случае?
– Рынок изменился кардинально. Раньше рынок газа строился так: кто имеет газ, тот хозяин банкета. Был рынок продавца. Сегодня акценты смещаются в пользу покупателя – теперь он господствует на рынке газа. Приведу вам такой пример. Раньше вся Америка закупала огромные объемы газа в Африке и Тринидаде. Россия разрабатывала более семи лет Штокмановское месторождение туда были вложены огромные деньги. Проект разрабатывался сугубо для поставок в США. Но Америка нашла другое решение – добыча сланцевого газа, и отказалась от российских объемов. Проект по сланцу реализован, и сегодня внутренняя стоимость газа в США – 90 долларов за тысячу кубов. Понятно, что такой низкой она долго не будет, но сейчас это фактически бесплатный газ в сравнении с нашей ценой.
В дальнейшем, по всем экспертным прогнозам, цена установится на уровне до 200 долларов. Американцы закрыли свои потребности по газу, и теперь в мире наблюдается его избыток. При этом параллельно Израиль нашел колоссально емкое месторождение. Для него такие объемы газа тоже избыточны. Эти объемы надо кому – то продавать…
Индия развивается, значит, будет покупать, Китай будет покупать, Европа тоже будет покупать газ, пусть и меньше, чем раньше. То есть сбыт будет. И кто теперь будет диктовать условия на рынке газа? Посмотрите, Gaz de France покупает теперь лишь 15-20 процентов российского газа. Идет диверсификация.
К чему я веду? Наступил момент, когда Украина имеет уникальный шанс торговаться. У нас один из самых больших рынков в Европе по потреблению природного газа. Франция потребляет не более 50-60 миллиардов кубов газа, Германия берет 60-65 млрд. Украина потребляет 20 миллиардов кубов собственной добычи и закупает еще 40 миллиардов. Это же огромный рынок потребления!
За все 20 лет независимости наша проблема была только в одном – мы имели дешевый газ и не думали об альтернативе. Сейчас, имея такую цену, мы обязаны ее найти. Вопрос: откуда мы будем брать эти 40 миллиардов кубических метров через пять лет? От российского газа полностью отказаться не правильно, но закупать все сто процентов импортного газа у России – тоже не выход. Для усиления переговорной позиции, Украине необходимы альтернативные источники поставок.
– Насколько Украина может продвинуться в вопросе альтернативной энергии?
– Украина должна широко смотреть на мир и использовать возможности, которые сейчас открываются. Первая альтернатива – это сланцевый газ. Но нужно очень внимательно оценить его запасы. В соседней Польше объявили, что запасов этого газа хватит и для страны, и на экспорт. А оказалось, что новые месторождения перекроют потребности страны на тридцать лет. Казалось бы, и это хорошо, но ожидания не оправдались. Вторая возможность – это доставка газа по морю. Надо строить СПГ – терминал. Учитывая то, что сегодня рынок покупателя, а не продавца, то расчет на то, что можно будет получить хорошие долгосрочные контракты. Украина сможет сделать так, что будет покупать не сто процентов российского газа, а хотя бы 50. Найдется решение, и, поверьте, всё изменится. Украина обязана иметь альтернативные источники поставок – по таким законам сегодня старается жить весь цивилизованный мир.
«Мы должны выйти на полку»
– Вы приобрели Николаевский порт «Ника – Тера«. Какую пользу он приносит группе?
– Мы купили его не просто так, он нам жизненно необходим. К концу 2012 года его мощности будут доведены до 10 млн. тонн. А если мы окончательно договоримся с правительством, мощности порта будут увеличены до 20 млн. тонн. И это уже совершенно другой уровень. Мы сможем переваливать большое количество разной продукции. Это, прежде всего, выгодно Украине. Развитие портовой структуры повлечет развитие судоходства, торговли. Это новые рабочие места, новые возможности.
– Что должно сделать правительство?
– Если мы договоримся, власти должны будут выполнить свой фронт работ: нужно протянуть к порту еще одну железнодорожную ветку, построить объездные дороги, подготовить инфраструктуру к строительству причалов. На это потребуются серьезные средства. Но в итоге, мы построим один из самых больших портов в стране! Развитие портовой инфраструктуры – один из приоритетных вопросов для Украины. Порт обеспечит нам обслуживание наших грузопотоков на 70-80%., т.е., мы сможем отгружать почти весь свой товар и привозить в порт все необходимое сырье: серу, фосфаты и прочее. Кроме того, создав порт, мы перекроем другим поставщикам возможность задерживать отправку украинских удобрений на экспорт в пиковый сезон.
– Зерно переваливать собираетесь?
– Конечно, думаю, что уже в этом году перевалим не менее 5 млн. тонн зерна на экспорт.
– Каковы Ваши планы по азотному производству?
– Стратегическая задача для всего азотного направления – увеличивать объемы производства продукции с более высокой добавленной стоимостью. Мы, к примеру, хотим не просто производить аммиак и продавать его. Мы хотим делать переработку аммиака и выпускать те виды удобрений, на которые растет спрос: аммиачную селитру, карбамид, карбамидно – аммиачную смесь. Мы перестаем быть, если можно так выразиться, «сырьевым придатком» зарубежных предприятий. Более глубокая переработка даст намного большую рентабельность нашему производству. Я думаю, через 2-2,5 года Украина вообще не будет продавать аммиак – он будет весь полностью перерабатываться. Но если по какой – то причине на аммиак будет высокая цена, то мы всегда можем остановить производство селитры, карбамида и продавать аммиак.
– У Вас были планы по развитию внутреннего рынка. Как Вы собираетесь вытеснять импортеров с внутреннего рынка?
– Мы пытаемся выстроить украинский рынок так, чтобы импортеры вообще перестали у нас хозяйничать. Это стало возможным после консолидации нами заводов. Мы уже достаточно серьезно занимаемся складами, потому что для покупателя важно не просто купить удобрение в удобном месте, которое находится поблизости его хозяйства, но и иметь возможность хранить купленное удобрение. Мы уже купили крупную компанию – трейдера «УкрАгроНПК», и получили 16 складов по всей стране. К концу лета 2013 года у нас будет 36 складов. Этого будет достаточно, чтобы контролировать ситуацию с импортом – у импортеров нет таких складских сетей, мы выигрываем у них по логистике, потому что мы ближе к клиенту, примерно при таких же ценах. Кроме того, мы ведем переговоры с двумя крупными сетями заправок, чтобы на них можно было продавать мелкие фасованные партии удобрений, как в Европе. По дороге любой человек может купить 2-3-5 кг селитры, карбамида для огорода. Проще говоря, у нас будет и крупный опт, и мелкая розница. Моя позиция – мы должны выйти на полку. На этих полках мы хотим продавать не только удобрения, но и гербициды, и прочую агрохимию. К сожалению, в крупных супермаркетах пока нет наших удобрений. Там все заполонил польский и немецкий импорт. Мы это исправим. Украинские удобрения не хуже, и цена позволяет конкурировать.
– Какие направления химии, кроме азотной, будете развивать?
– Мы намерены серьезно заняться направлением нефтехимии. На 7-8 лет программа по этому сектору потребует 2-2,5 млрд. долларов. Мы хотим увеличить и расширить линейку продуктов: метил, пропилен, этилен, полистиролы, а также капролактам, химические волокна.
– Где будете брать сырье – нефтепродукты? Без этого говорить о развитии этого направления бессмысленно…
– Мы планируем приобрести нефтеперерабатывающий завод и сеть заправок, но пока не скажу, о каких предприятиях идет речь.
– Какие еще активы планируете приобрести?
– Сейчас мы участвуем в переговорах с одной крупной европейской компанией по производству удобрений. Там очень сложный конкурс. В нем участвуют несколько крупных международных компаний. Все настроены очень серьезно. Мы – тоже, поскольку у нас есть план по присутствию на европейском рынке.
– Насколько крупное это предприятие, за которое Вы боретесь?
– Это большие заводы.
«Будем по металлическому титану и губке вторыми – третьими в мире»
– Можете назвать примерные бюджеты по Вашим основным направлениям – нефтехимии, азотному и титановому направлениям? На какой период внедрения рассчитаны Ваши программы?
Не менее чем на 7 лет. Что касается бюджетов, то я могу дать очень грубые прикидки. У нас получается: нефтехимия – 2-2,5 млрд. долларов, азотная часть – 1,5-2 млрд. В эти затраты не входит покупка новых предприятий. Я говорю только о реконструкции. В титановое направление мы планируем вложить порядка 2,4-2,7 млрд. долларов.
– Масштабно… То есть, в имеющиеся активы вы хотите вложить более 7 млрд. долларов… И где, позвольте спросить, вы возьмете средства?
– Первый источник – наши собственные деньги. Их мы собираемся тратить только на первоначальные строительные, монтажные работы, то есть на создание площадки… На эти цели пойдет примерно 25-30% средств. Основная же масса денег, как вы понимаете, пойдет на покупку европейского оборудования. И финансирование этих покупок будет происходить на заемные деньги. По такой схеме мы строили сернокислотное производство на «Крымском Титане». Через страховую компанию «Гермес» мы взяли оборудование в лизинг. Эта программа обошлась нам под 2-3% годовых. А сам лизинг рассчитан на 20 лет. Чудесней придумать ничего нельзя! И это только кажется, что сумма инвестиций огромная. Но если разбросать всю сумму на 7 лет – это не так и много.
– Ваших средств всё равно получается 1,5 млрд. минимум…
– Правильно подметили, из них, я думаю, 700-800 млн. долларов будет банковский кредит.
– Зарубежный, наверное?
– Конечно. У украинских банков мы не сможем кредитоваться. Например, по серной кислоте на «Крымском Титане» мы сотрудничали с европейскими банками. Ставка – 4-5% годовых. В это производство мы вложили порядка 1 млрд. гривен, из которых 20% наши.
– То есть пятая часть – свои средства?
– Да. Именно так работает такая лизинговая схема. Ты должен первым вложить свои деньги, показать, что они у тебя есть. Проще говоря, если они занимают тебе гривну, значит, ты должен вложить свои 20 копеек. Нам выгодно такое сотрудничество. Европейцы поддерживают своих производителей оборудования. Дают гарантии, кредиты и, таким образом, стимулируют экспорт. Это, кстати, то, чего в нашей стране не хватает – программы финансовой поддержки экспорта. Например, в Германии государство через различные гарантийные схемы поддерживает свое машиностроение. Благодаря такой схеме мы построили цех серной кислоты – по сути, новый завод. Продается оборудование, металл, даются рабочие места, задействованы проектные институты, сборка. Это в общем выливается в целую экономическую цепочку. Поэтому роль государства в стимулировании экспорта – колоссальна. То предприятие, которое мы построили, оно супер! Это правда. Это второе в Европе такое высокотехнологичное производство. Первое было запущено 1,5 года назад в Бельгии. Я вас уверяю, что в Европе больше такого производства нет.
– Вы долго боролись за обеспечение сырьем титановой отрасли. Почему возникла такая ситуация?
– Зарубежные компании со мной воевали 8 лет для того, чтобы аккуратно закрыть всю титановую программу в Украине. Им не нужны были конкуренты – нужны были только горно – обогатительные комбинаты – прямой доступ к сырью (Вольногорский ГОК и Иршанский ГОК – «Эксперт»). За восемь лет мы пережили две «войны», в которых участвовали политики и влиятельные бизнесмены из других стран. Я скажу честно, я боролся за себя. Но, с другой стороны, я боролся за страну. ГОКи находятся в Украине, почему их нужно отдавать в управление другим странам? В апреле этого года Фонд госимущества подписал с нами соглашение о продлении сроков аренды ГОКов. Проведена оценка, мы платим справедливую арендную плату. Я развиваю ГОКи, вкладываю в них деньги. Кроме существующих ГОКов, сейчас разрабатывается два новых проекта. Это Стремигородское месторождение в Житомирской области – одно из крупнейших титановых месторождений в мире, а также Матроно – анновское месторождение в Днепропетровской области. Мы хотим более эффективно использовать наши месторождения – продавать не ильменит, а иметь уже первый передел, чтобы делать шлак.
– А покупатели согласны с тем, чтобы покупать не ильменит, а уже шлаки?
– Скажем, россияне уже согласились с нами. Они поняли, что выиграть невозможно. В начале, говорили, что обойдутся без нас. Но жизнь показала – они уже готовы покупать не ильменит, а шлак. Это были непростые переговоры. Но логика рынка всегда побеждает. Если мы хотим быть игроком на титановом рынке, мы должны держать позицию. Нас уже начинают уважать. Увидите, через пять лет Украина может быть по металлическому титану и губке второй – третьей в мире. И вывод прост: надо отстаивать свои позиции.
– Вы о доле на мировом рынке, с учетом производства на Запорожском титано – магниевом комбинате?
– Да, по нашей программе на этом предприятии можно будет производить 40 тыс. тонн титановой губки. Если в конце – концов создать настоящий титановый холдинг, в том виде, в котором я уже говорил раньше – со всеми нашими активами. И нужно как можно быстрее начать эту программу воплощать в жизнь. Мы уже купили завод в Италии, и вообще ушли в переработку прутка, листа, трубы. Мы уже работаем с «Эйрбасом». Скажу честно, в мире не ожидали от нас такого рывка. Совсем недавно ЗТМК производил 4-5 тыс тонн губки, плохого качества. Сейчас 9 тыс тонн. Этого мало. Пока завод фактически слабый. Высокая себестоимость получается из – за высокой стоимости электроэнергии, из – за старого оборудования. Там старые, маленькие котлы. Исторически на это предприятие приходили разные руководители, накапливали долги, чиновники зарабатывали деньги, а у завода не было будущего. Но, я надеюсь, оно будет. Мы ждем конкурса и намерены в нем участвовать. Потому что я уверен – создание мощного вертикально – интегрированного титанового холдинга – это то, что нужно сегодня всей экономике Украины.
– Если все так печально, почему Вы не построите новый завод? Зачем вам эти чужие старые проблемы?
– Если остановить ЗТМК, Украина выйдет с рынка. Строительство нового производства – это несколько лет. За это время Украину могут забыть. Входить в рынок заново всегда намного тяжелее. Поэтому, наше видение – сохранять старое производство и параллельно строить новое, с новыми технологиями, мощное. Это может быть «двадцатка» (производство на 20 тыс. тонн губки в год – Авт.). Потом можно будет снести старые цеха и открывать вторую линию еще на 20 тыс. тонн. Я отдаю себе отчет, что нужно будет жертвовать деньгами, чтобы Украина удержалась на титановом рынке до появления нового производства и новой продукции. Иначе никак. Я думаю, что сценарий может быть такой же, как на «Крымском ТИТАНЕ». Предприятие производило до моего прихода 30 тыс. тонн двуокиси титана, к концу этого года будет производить 120 тыс. тонн. У нас нет проблемы сбыта, мы знаем, куда продать продукцию. У нас своя лаборатория. Если клиент из Италии разрабатывает новый ассортимент продукции – бумаги или краски, он сбрасывает исходную информацию в нашу лабораторию. Мы по его заявке разрабатываем продукцию под него. Я вам больше скажу. На «Крымском ТИТАНЕ» мы начинаем строить еще одно производство на 120 тыс. тонн диоксида титана в год. Таким образом, в Крыму будет производиться 240 тыс. тонн. Также может быть и на «Сумыхимпром». Сейчас они производят 40 тыс. тонн, а могут – 160! Если нарастить производство, Украина удвоит свою долю и будет занимать 6-8% мирового рынка диоксида титана.
– Почему Вы «поставили« на титан?
– Титан – это космос, это мир настоящего и будущего. Когда я приводил в порядок «Крымский Титан», я уже понимал, что на вложенный в титан рубль можно получить 10 рублей на выходе. Вспомните, американцы вложили когда – то 30 миллиардов долларов в Лунную программу. То, что они окупили по ней минимум 300 миллиардов, об этом уже все забыли. Но все технологии, которые сегодня использует мир, дала Лунная программа… Мы большая страна, с огромным потенциалом именно на титановом рынке. Я вижу: «Эйрбас» и «Боинг» развиваются, аэрокосмонавтика идет вперед. Я уверен, что титан – это будущее. И я уверен, что в ближайшем будущем будет дефицит титановой продукции. Сейчас 4 участника воюют за этот рынок: Китай, Россия, Казахстан, США. А нас там почему – то нет! Украина может занять на этом рынке второе место.
Моя философия такая: если я сказал – я буду делать. Я не буду спать, я не буду дышать, но я сделаю, если возьму на себя ответственность. Я абсолютно не сомневаюсь, что чем быстрее будет создан вертикально – интегрированный титановый холдинг, тем лучше для Украины.
«Мы подымем планку Украины как государства. И я буду к этому причастен»
– Почему Вы стали спонсировать футбольный клуб «Таврия»? Это тоже часть какого-то плана? Или не смогли отказать?
– «Таврия» – это команда всего Крыма, я понимаю, что этот клуб и футбол вообще очень важны для крымчан. Я вижу это, потому что являюсь акционером двух предприятий в Крыму. Мы давно договорились с крымскими властями о том, что я буду поддерживать «Таврию» и не брошу ее. Свое обещание я выполняю.
– Так Вы альтруист?
– Нет, не альтруист вовсе. Но у меня есть своя философия. Мы не сокращали людей. Например, на «Северодонецком «Азоте» нужно всего 2,5-2,8 тысяч человек, а там работает 8,7 тысяч! У меня директора ломают голову над тем, как загрузить работой людей. Это большая проблема. Но давайте посмотрим, что будет, если их уволить? Чем они займутся и как изменится обстановка в городе?
– Уедут, будут грабить или пить. Криминал в любом случае.
– Правильно. А мне нужна безопасность. Если ты хочешь иметь хороший завод, если ты хочешь, чтоб он работал, ты должен думать о людях, о том, в каком городе они живут. Вы можете посмотреть, сколько наши предприятия потратили на социальную сферу за последние несколько лет. И эти программы продолжаются. Я считаю, сегодня по – другому нельзя.
Такие города, как Северодонецк, Армянск или Красноперекопск (а всего таких в Украине 120!) зависят фактически от одного предприятия. И мы в Федерации работодателей считаем, что к таким городам со стороны государства должен быть особый подход.
– Евро – 2012 для Украины шанс?
– Вот посмотрите, строят стадионы, аэропорты. Мы прилетели во Львов, я давно там не был. Я вышел и сказал: «Ребята, смотрите, кто бы и что мне ни говорил, никогда этого аэропорта не было бы, если бы не Евро. Скажу больше. Теперь они вынуждены будут что – то делать, потому что построили мощный аэропорт, и к нему надо достроить мощную инфраструктуру. Им надо развивать теперь туристическую тему в Карпатах, чтобы загрузить этот аэропорт, хотя бы по внутренним перевозкам. Единственное, я считаю, что было бы правильно Симферополь включить в список городов, принимающих Евро 2012. Крыму это нужнее, это туристический центр Украины. А будут ли люди летать так же часто в Донецк или Харьков после Евро? Если бы мы имели классный аэропорт в Крыму, стадион хороший, хорошие дороги, гостиницы, мы бы на 40% осуществили планы по развитию Крыма. Проводить Евро во Львове логично. Там курорты – Карпаты, Моршин, Трускавец. Построенные объекты пригодятся там и после Евро.
– Кем Вы видите себя и какой свою компанию через 10 лет?
– Я очень комфортно чувствую себя в бизнесе. Это мое. Не знаю, как сложится жизнь, но пока я точно понимаю, чего хочу. И мои ожидания такие. Group DF будет украинской компанией мирового масштаба. Я надеюсь, что в титановой отрасли, в частности, в металлургии мы будем вторыми, в крайнем случае – третьими. Думаю, для нас это будет большая победа. Будет сложно бороться с такими технологически мощными странами, как США, Россия, Китай. Но мы будем это делать. Это то, чего мы можем реально достичь, подняв тем самым планку Украины как государства. И я буду к этому причастен.