Интервью Бориса Краснянского “Корреспонденту”: “Пошел в рост”

Чтобы управлять Group DF, самой быстрорастущей бизнес-группой Восточной и Центральной Европы, миллиардер Дмитрий Фирташ нанял опытного менеджера Бориса Краснянского. В планах последнего -- превратить работодателя в транснационального гиганта украинского разлива

 

В 2009 году инвесткомпания Dragon Capital оценила активы Дмитрия Фирташа, собственника Group DF, в $ 354 млн. Через два года эта цифра выросла до $ 2,25 млрд. Темпы прироста -- свыше 500% в год. Но и это еще не финал: в 2012-м предприниматель купил 49% Запорожского титаномагниевого комбината, а в начале 2013-го на пару с Сергеем Левочкиным, главой Администрации Президента, приобрел компанию Inter Media Group (IMG), владеющую акциями телеканалов Интер, Интер+, НТН, K1, К2, Мега, Энтер-фильм, Пиксель и MTV Украина.

 

В мире трудно найти аналог такому стремительному росту капитализации за столь короткое время. Трудно, потому что его попросту нет.

 

Все это динамично растущее хозяйство находится в руках Бориса Краснянского, управляющего директора Group DF, -- еще одного удачного приобретения Фирташа, сделанного в 2012 году.

Краснянский, некогда -- управляющий партнер PricewaterhauseCoopers в Украине, а также специалист по стратегическим консультациям в Центральной и Восточной Европе, России, Турции, Греции, Израиле, теперь занимает офис в 33-этажном столичном бизнес-центре Парус, также принадлежащем Group DF. Его личное деловое пространство размером с кабинет начальника ЖЭКа не терпит никаких излишеств: рабочий стол, несколько стульев, плюс маленькая отдельная комнатка, где можно приготовить кофе.

 

Беседа Корреспондента с Краснянским началась с обсуждения свежей покупки -- приобретения Group DF компании IMG. Далее 54-летний топ-менеджер объяснил, почему Фирташа интересуют активы исключительно размером с целую отрасль, зачем Group DF стягивает все облгазы под одну крышу и за что в Украине не любят большой бизнес.

 

- Телебизнес работает в большой минус. Зачем Group DF покупать заведомо убыточный актив?

- Да, телебизнес сегодня работает в большой минус. Но не надо забывать, что до 2008 года он работал в большой плюс. Ясно, что все вошли в кризис, кризис этот затяжной, длинный, рекламные бюджеты падают. Дальше уже стоит вопрос веры: может ли этот бизнес стать прибыльным или нет? Так вот, мы убеждены: в долгосрочной перспективе он должен и может стать прибыльным. Нет смысла заходить в такой бизнес, если ты имеешь краткосрочные цели.

- В ноябре Dragon Capital оценил весь бизнес Валерия Хорошковского [экссобственника IMG] в $ 395 млн. Откуда же завышенная оценка покупки телегруппы -- $ 2,5 млрд?

- Объявленная цифра может, безусловно, звучать как космическая. Но я вам скажу так: когда предыдущий собственник до кризиса готовил этот актив к IPO. инвестбанкиры давали ему оценку до $ 4 млрд. Если бы вы [тогда] попытались посчитать дисконтированные потоки наличности, вы бы не вышли на $ 4 млрд. Если основываться на этом методе, то он вообще должен был получить сейчас отрицательную стоимость. То есть нам должны были бы сейчас доплатить за то, что мы его берем. Но в теории и практике оценки бизнеса есть одна простая концепция -- справедливая цена. Это та цена, по которой происходит сделка. IMG владеет рядом каналов, в том числе 61% Интера. В Интере есть еще два акционера -- Первый российский канал и вдова основателя Светлана Плужникова. Кстати, мы с ними тоже ведем переговоры.

- Как так вышло: в то время как весь деловой мир скорбит из-за дефицита средств, Group DF, чей бизнес сосредоточен в одной из самых бедных стран Европы, проводит массовые закупки необычайно дорогих активов? За несколько лет потрачено больше, чем все состояние Фирташа. Раскройте секрет "тумбочки" -- откуда деньги?

- Все сделки финансируются из трех источников: первый -- собственный капитал, второй -- заемный капитал, третий -- структурирование самих сделок. Многие сделки предполагают разбивку расчетов на несколько стадий. При этом не надо забывать, что бизнесы, которые есть, -- генерируют доходы. Наши амбиции заключаются в том, чтобы наращивать свои активы, и не только в Украине. Мы хотим вложить в титановую отрасль [еще] $ 2,5 млрд. Мы ведем переговоры с российскими, азиатскими, европейскими банками.

Вы посмотрите на украинские банки. У них полно денег, готовы ли они инвестировать или кредитовать? Видимо, нет, потому что есть жесткие требования регулятора. С другой стороны, не так много убедительных бизнеспланов, которые обещают вам вернуть деньги.

- В Украине сложилась ситуация, когда лишь два бизнесмена существенно приумножают капиталы -- Фирташ и Ринат Ахметов. Почему?

- Мне недавно один из высокопоставленных представителей МВФ сказал, что Украина -- одна из самых прибыльных стран мира. А обусловливается это ее недокапитализированностью.

Здесь мало денег. Посмотрите уровень ВВП на душу населения: он ниже, чем где бы то ни было в СНГ. Например, сельское хозяйство. На $ 1, вложенный в Европе и в Украине, здесь отдача в десять раз выше, С этой точки зрения вложения сюда очень оправданны.

Если сделать более эффективным сельское хозяйство, то Украина может расти гораздо быстрее, чем остальной мир. Но, конечно, необходимо убирать мораторий на продажу земли, и тогда эту землю можно будет использовать для привлечения инвестирования.

Мне кажется, стране надо сфокусироваться на приоритетных отраслях. Что это такое? Это та отрасль, которая может вывести Украину на лидирующие места в глобальных рейтингах. Пока ее не очень видно. Когда я был в Давосе [на Всемирном экономическом форуме], корреспондент меня спросила: "Как вам кажется, какое здесь, в Швейцарии, отношение к Украине?" Я говорю: "Нет его". Надо, чтобы нас замечали. Сельское хозяйство, производство удобрений, металлургия и, я думаю, титан -- если их консолидировать, можно будет попасть в пятерку крупнейших игроков в этих отраслях. Нас станут замечать, и мы начнем создавать рынок. И тогда сюда пойдут инвестиции, будут создаваться рабочие места.

- Вот это и удивляет: инвестиции "очень оправданны", а активы скупает только ахметовский СКМ и Group DF.

- Если вопрос в том, что у нас есть специальные условия, то посмотрите, где мы покупали азотные предприятия. Все на вторичном рынке. Все по огромным ценам. Цены эти не были публичны, но все их приблизительно знают. Там были настоящие деньги, выплаченные настоящим собственникам. Последнюю сделку возьмите [покупку IMG] -- все эти сделки идут по очень большим ценам. Просто очереди на них не стоят. Единственное исключение -- это титановые предприятия, которые мы приобретаем у государства. Но это не приватизация образца 1990-х. Мы приобретаем активы именно сейчас.

- Входящая в Group DF компания Ostchem, единственный крупный частный импортер газа в Украину, завозит четвертую часть всего голубого топлива. Почему именно компании Фирташа удалось добиться такого положения?

- Как вы знаете, с 2009 года HAK Нафтогаз был монополистом. По сути, с рынка были удалены все посредники. Неудивительно, что при таких обстоятельствах цена растет. В прошлом году эта монополия была снята, и теперь любой может начинать заниматься поставками газа. Но почему именно мы оказались там? Я думаю, по двум причинам. Во-первых, ни для кого не секрет, что мы умеем этим заниматься, -- что бы ни говорили о [принадлежащей Фирташу компании-посреднике] RosUkrEnergo, но, если сравнивать цены, которые Украина платила тогда [когда газ в Украину завозила RUE], с теми, что платит сейчас, -- это несопоставимые вещи.

- RUE -- это хорошая история?

- Безусловно! Причем для всех сторон. А вторая причина, почему мы покупаем напрямую газ, -- у нас нет другого выхода. В зависимости от вида продукции наших химических предприятий доля газа в себестоимости составляет от 65% и выше. Мы купили 8 млрд кубометров газа, наши предприятия и ОПЗ употребили 6,3 млрд куб. м газа. Наш бизнес настолько зависит от газа, что не попытаться самих себя обеспечить мы не могли бы. Для нас это критично.

- В октябре 2012 года вы сказали Корреспонденту, что Фирташ не причастен к компании Газтек, которая скупает активы в облгазах. А кто же их скупает? Может ли быть такое, что крупнейший потребитель и один из крупнейших импортеров газа не знает, кому принадлежит топливная логистика?

- Газтек не наша компания. Мы знаем, кто владеет Газтеком, и сейчас и с ней, и с другими компаниями, которые покупали акции облгазов, мы ведем переговоры о покупке их долей. Мы хотим консолидировать эту отрасль, конечно же, после одобрения антимонопольных органов. Я думаю, это будет очень существенная доля всех газораспределительных компаний Украины.

- А кто собственник Газтека?

 - Вот это уже вопрос не ко мне.

- Почему украинцы плохо относятся к мультимиллионерам? Кто виноват -- бизнес или бедные слои населения, которым ничего не досталось?

- Это не только в Украине происходит. То же самое и в России, и везде, где большие капиталы заработаны очень быстро. Недоверие к богатым людям, к тем, кто владеет бизнесом, создает такой образ врага. Это от непонимания в обществе роли этих людей. Все без исключения мультимиллионеры -- это люди, имеющие очень большие амбиции и талант. Это не у всех есть. Это как талантливые художники, талантливые режиссеры. Их очень мало. Они работают постоянно. Я понимаю, что не вызову сочувствия у большинства населения, говоря о том, как много работают миллионеры. Но это факт. Они в состоянии создавать нечто. Я слышал от многих из них: "Когда мне стукнет 40 лет, я уйду из бизнеса, буду сидеть на Сейшелах или Карибах". Никто не ушел. Эти люди нацелены на постоянную работу. Они создают рабочие места. Факт.

- В октябре прошлого года Корреспондент определил ключ к успеху бизнесмена Фирташа. Первое -- тотальная скупка активов в отдельно взятой отрасли, фактически создание монополии на стратегическом рынке. Второе -- его бизнес-интересы прочно слиты с властью, ведь он дружен с бывшим первым вице-премьером Хорошковским, вице-премьером Юрием Бойко, а также с нынешним главой АП Левочкиным. Дополните этот список или вычеркните лишнее.

- Насчет покупки целых отраслей -- да, именно такой подход. Видение Дмитрия Фирташа в том, чтобы заниматься тем бизнесом, который преобразует отрасли. Такую отрасль надо определить. Титан. Химия. Газораспределение. В сельском хозяйстве нас нет, мы еще ищем там что-то интересное. Тепличный комплекс в Тернопольской области [проект стоимостью 30 млн евро, начатый Фирташем] -- это факультатив. Мы не стесняемся говорить, что собираемся консолидировать сектор газораспределения, хотим наращивать там наше присутствие. То же самое и в химической отрасли. Мы не стесняемся заявлять, что владеем большинством заводов Украины по производству азотных удобрений. Более того, мы хотели бы приобрести еще и Одесский припортовый завод.

- Владея большей частью украинских химкомбинатов, вы монополизировали внутренний рынок, а это убивает конкуренцию, удерживает высокие цены и так далее.

- Мы купили большую часть азотных компаний, но мы не монополизировали весь рынок Украины. Здесь продается много азотных удобрений из России, Беларуси, других стран, и они конкурируют в том числе по цене. У потребителя есть выбор. Но в мире мы еще далеко не первые. Мы еще только хотим выйти на эти рынки. Что касается газа -- когда вы живете в городе Киеве, вы можете купить газ только у Киевгаза. Это монополия по определению. Есть ли разница для конечного потребителя, 50% газораспределения страны будет принадлежать одной компании или 25%? В газораспределении цены непосредственно устанавливаются государственным регулятором для каждой категории потребителей. Учитывая то, насколько взрывоопасен этот бизнес, инфраструктуру должны обслуживать крупные структуры, потому что много мелких компаний по обслуживанию газовых сетей несут в себе большие риски.

- А вторая часть вопроса?

- Которая связана с властью? Я личностей называть не могу. Это неправильно. Но что я хотел сказать: в любой стране крупный бизнес должен сотрудничать с властью.

Источник: Журнал "Корреспондент"